Александр ГАЛУШКА: туристы из Азии должны тратить деньги на Дальнем Востоке

9 Дек 2017

Российские власти заинтересованы в том, чтобы состоятельные туристы из Китая и Японии приезжали и тратили деньги на Дальнем Востоке.

Об этом, а также о том, когда на Дальнем Востоке могут быть созданы новые территории опережающего развития (ТОР), почему работа по развитию этого макрорегиона превратилась в своего рода управленческий инвестиционный марафон и зачем нужно развивать совместные туристические проекты с КНДР, рассказал в интервью РИА Новости глава Минвостокразвития РФ Александр ГАЛУШКА.

— Александр Сергеевич, каковы ключевые показатели развития Дальнего Востока по итогам года?

— Дальний Восток продолжил демонстрировать опережающий рост экономики. Четвертый год в регионе темпы экономического роста превышают среднероссийские. С начала 2017 года эти показатели стали еще более явными. Итоговые данные появятся только в начале следующего года. За девять месяцев рост инвестиций в основной капитал на Дальнем Востоке превысил 10,3 процента. Объем строительства в регионе вырос на 11,2 процента при том, что в целом по стране у нас идет снижение объемов строительства. Промышленное производство дает рост более 3 процентов, сельское хозяйство — почти 5 процентов. Суммарный объем заявленных инвестиций на Дальний Восток сегодня превысил 3,5 триллиона рублей, это более 950 инвестиционных проектов.

Что очень важно: мы переходим от фазы заявления инвестиций к фазе открытия новых предприятий. На данный момент запущено уже 73 инвестиционных проекта, а до конца года это число увеличится до 86. Безусловно, инвестиционная модель экономического развития требует времени. Невозможно одномоментно создать условия и сразу получить новые предприятия, новую экономическую активность. На все необходимо время.

Объективно это цикл, когда с момента создания благоприятных условий еще требуется инвесторов убедить в принятии положительного инвестиционного решения, на это тоже требуется время. Например, у нас индийская компания Tata Power приняла инвестиционное решение — это полтора года заняло с момента заинтересованности до момента принятия решения советом директоров. Так вот, после принятия инвестиционного решения начинается фаза проектирования конкретного предприятия, потом экспертиза проекта, начало строительства, стройка, потом запуск, и только потом предприятие выходит на проектную мощность.

И только тогда весь путь — начиная от решения правительства, подготовки законов и подзаконных актов, до прихода инвесторов и практической реализации их проектов — заканчивается результатом. В определенном смысле это такой управленческий инвестиционный марафон, где важно не только первые десять километров пробежать хорошо, а всю дистанцию достойно пройти. И только в конце, на финише будет результат.

И результаты есть. Первые 73 предприятия запущены, 115 миллиардов рублей вложены, 6,5 тысячи новых рабочих мест уже создано. Этот инвестиционный пласт создан, сформирован, за ним стоят не декларации, а принятые инвестиционные решения. Это будущее Дальнего Востока, приметы которого видны уже сегодня. Это новые инвестиции, новые стройки, новое качество развития региона.

—  В общероссийском объеме инвестиций какова доля Дальнего Востока?

— Это опять-таки данные за девять месяцев. Отрадный факт, что из общего объема прямых иностранных инвестиций 26% приходятся на Дальний Восток. Более того, больше только в ЦФО, а там основной вклад Москва привнесла. Если мы из расчетов уберем Москву, то у нас Дальний Восток будет на первом месте.

Более того, регион абсолютный лидер по привлечению инвестиций на душу населения. Политика открытости, политика сотрудничества со всеми странами мира дает нам такие инвестиционные результаты. Здесь считаю нужным упомянуть Восточный экономический форум. Какой еще подобный форум, проходя всего в третий раз, собрал представителей более 60 стран мира? Это важнейшее международное мероприятие страны, посвященное как развитию Дальнего Востока, так и развитию наших международных связей в АТР.

—  Раз заговорили о Восточном экономическом форуме, как идет подготовка к четвертому форуму?

— Первое заседание оргкомитета уже прошло. Даты определены, хотя этот год еще не закончен — уже известно, что 6-7 сентября пройдет форум. Интерес зарубежных партнеров к форуму традиционно очень большой, уже есть наметки архитектуры программы. Дальше будем работать, но очень важно, что работа по подготовке форума приобрела у нас уже штатный, я бы сказал, технологический характер.

— Предыдущий форум был посвящен историям успеха, какова будет тематика следующего?

— Мы хотим продолжить эту тематику историй успеха с фокусировкой на то новое, что делается на Дальнем Востоке. Как это позволяет развиваться людям, инвесторам, социальной сфере. В таком же ключе хотим сделать четвертый форум.

От третьего он будет отличаться чем? Той дистанцией, теми результатами, которые будут пройдены. Если на предыдущем мы говорили о новых предприятиях и открывали их на форуме, то на четвертом уже хотим показать, какая у них экономика, что это успешные бизнес-проекты. И пусть сами инвесторы об этом расскажут. И для тех, кто еще сомневается, окончательного решения не принял, чтобы это стало мотивом, стимулом.

Я ничего нового не открою: ожидания в экономике имеют важное значение. И когда эти ожидания основываются на фактах, на реалиях, на результатах, то это самые подкрепленные ожидания. Умение управлять ожиданиями и таргетировать ожидания — составная часть государственной работы, государственной политики. Будем на Восточном экономическом форуме достоверные реалистичные новые ожидания формулировать — точку «Б» поставим в развитии Дальнего Востока применительно к той работе, которая за год будет проделана.

— ЮАР в ноябре заявила о планах участия в форуме. Может еще расшириться география форума?

— Мы видим, что география форума расширяется естественным образом. Но ведь еще 2017 год не закончился, а сама заявочная и пригласительная кампания все-таки в 2018 году начнется. Поэтому это мы ближе к форуму будем понимать.

Напомню, у нас есть такое международное кооперационное объединение БРИКС, которое Россия активно поддерживает и продвигает. Если партнеры из Китая и Индии уже работают на Дальнем Востоке, то, например, наши партнеры из ЮАР к региону только присматриваются. И в ходе переговоров с министром минеральных ресурсов ЮАР Мосебензи Джозефом Зване мы обсуждали перспективы инвестирования южноафриканского бизнеса в ресурсный сектор Дальнего Востока — пока здесь просматривается интерес потенциальных инвесторов из ЮАР. Мой коллега сообщил и затем публично заявил, что хочет приехать на Восточный экономический форум. Да, география расширяется. Мы будем очень рады, чтобы как можно большее число стран и инвесторов открывали для себя Дальний Восток, находили для себя возможности реализовывать инвестиционные проекты на Дальнем Востоке.

Это точно будет служить благу макрорегиона, потому что у нас возникает другой спрос на территорию. Спрос международный, глобальный. В результате инвестиций возникает другая экономическая плотность на территории, а значит, другие инфраструктурные возможности. И самое главное — спрос на людей растет. Возникает экономика, которой нужны люди.

— Планируется ли пригласить КНДР и Республику Корею на следующий ВЭФ? Как думаете, возможно как-то повлиять на отношения двух стран хотя бы в части сотрудничества с российским Дальним Востоком, используя формат ВЭФ?

— Президент Российской Федерации неоднократно подчеркивал, что Россия приветствует развитие диалога на Корейском полуострове, приветствует, чтобы этот диалог был разносторонним, глубоким, обстоятельным и непрерывным. Эта позиция неизменна. На Восточном экономическом форуме у нас делегацию Южной Кореи возглавил президент республики, как вы знаете. Делегацию Северной Кореи возглавил министр внешнеэкономической деятельности. Обе страны участвовали в Восточном экономическом форуме в 2017 году. Если вы спрашиваете о возможности диалога, то согласие есть продукт сотрудничества всех сторон, поэтому в первую очередь нужно адресовать этот вопрос к обоим государствам — КНДР и Республике Корея. С нашей стороны мы готовы для этого все возможности предоставлять.

— Александр Сергеевич, как считаете, может, есть смысл, создавать совместные с КНДР туристические проекты? Прорабатываются ли вообще какие-то направления совместной деятельности в туризме?

— Развивать совместные с КНДР турпроекты необходимо. Это очень интересная страна. Более того, такие турпродукты уже существуют. Их предлагают, как российские туроператоры, так и северокорейские.

Северная Корея нацелена на порядок увеличить поток российских туристов. Сейчас это всего несколько сотен человек в год. Для решения этой задачи КНДР упростила процедуру получения визы для россиян. Сроки рассмотрения данных для получения разрешения на въезд документов сократили с полумесяца до трех-пяти дней. У трехстороннего сотрудничества Россия — Южная Корея — КНДР на Дальнем Востоке большие перспективы и в сфере туризма, и в транспортно-логистической отрасли, и в сфере культуры. Необходим только конструктивный взаимовыгодный трехсторонний диалог.

— Могут ли новые запуски ракет КНДР сказаться на реализации совместных проектов на Дальнем Востоке?

— Все эти запуски, испытания ничего хорошего не добавляют к развитию торгово-экономического, инвестиционного сотрудничества, к нормализации обстановки. Это абсолютно точно и очевидно.

— Если в предыдущие годы больше говорилось о создании новых территорий опережающего развития, сейчас, наверное, более уместно обсуждать их развитие?

— Работа приняла такой естественный плановый характер. Буквально на днях были расширены границы одной из территорий опережающего развития ТОР «Михайловский» в Приморье, чуть ранее — ТОР «Горный воздух» на Сахалине, границы ТОР «Николаевск» тоже были расширены. Сейчас готовится расширение границ ТОР «Камчатка». Это уже технологический процесс происходит, когда инвесторы, заинтересовавшись возможностями инвестирования на Дальнем Востоке, видят для себя варианты практической реализации и при этом просят установить режим ТОР в определенном месте.

С нашей стороны позиция всегда одинакова: если вы считаете, что тут лучше реализовать проекты и вам нужны льготы ТОР, то мы распространяем на это место режим территории опережающего развития. Такой нормальный, абсолютно прозрачный рабочий процесс инвесторы оценили. Подчеркну, если будут появляться новый инвестиционный спрос на те или иные территории, будем создавать новые ТОР — никаких ограничений здесь нет. Для нас главное — не создавать пустышки.

Хочу отметить, что сегодня на один рубль государственных вложений в инфраструктуру ТОР приходится уже десять вложенных рублей частных инвестиций. В дальнейшем, когда будут вводиться в эксплуатацию предприятия, которые сейчас проектируются и строятся, эта цифра будет увеличиваться. Планируем, что к 2025 году эта пропорция будет составлять один к 40.

— То есть пока планов создания ТОР в ближайшее время нет?

— Они есть, но находятся в работе. Я считаю о таких вещах преждевременно говорить, потому что пока это не подтверждено инвесторами. Когда мы поймем, что инвесторы окончательно определились, значит, будем создавать эти особые условия.

Динамичное естественное взаимодействие с инвесторами налажено. И в ходе этого взаимодействия и становится понятным, что, как и где нужно делать. Это не мы, чиновники, фантазируем, где ТОР создавать. Классическая причина неудачи применения механизмов особых экономических зон и иной инвестиционной поддержки, это когда чиновники сидят в кабинете и придумывают, где, как им кажется, нужно что-то такое создавать. С инвесторами нужно работать, каждый шаг с ними сверять. Если не работать с инвесторами, не понимать их потребностей, то можно создать никому ненужные зоны и территории. Таких примеров «пустышек» предостаточно во всем мире. Когда мы начинали этот процесс, изучали практику применения территорий опережающего развития, как раз на такие примеры обратили внимание. Мы таких ошибок не повторяем и не будем повторять.

— Какие существуют проблемы с созданием инфраструктуры для территорий опережающего развития, Свободного порта Владивосток?

— Сегодня строится 102 объекта инфраструктуры. Занимается этим Корпорация развития Дальнего Востока. Мы докладывали президенту и председателю правительства о том, что два с половиной года создания инфраструктуры выявили неоптимальность того законодательства, которое у нас существует. Для строительства дорог, линий электропередач, трубопроводов оно слишком забюрократизировано. Мы предложили через закон о ТОР — именно для территорий опережающего развития — оптимальные, усовершенствованные процедуры строительства инфраструктуры, чтобы она лучше и быстрее создавалась. Получили поддержку руководства страны, правительства. В рамках этих поручений будем готовить предложения по внесению изменений в законы о том, как более совершенно организовать, урегулировать процедуру создания инфраструктуры.

Но это уже естественный рабочий процесс. Мы никогда, занимаясь инвестициями и стройками, не забываем обобщать практические итоги, выявлять слабые места и менять системные условия. Отталкиваясь от конкретной практики реализации инвестпроектов, строительства инфраструктуры, всегда держим в голове, как это можно сделать оптимальным, лучше реализовать. Для этого определяем, где и какие законы необходимо поменять, какие поправки в них внести. Это часть нашей работы. Мы действуем исходя из того, что закон должен работать на жизнь, а не жизнь на закон.

— Когда ожидаете утверждения концепции развития острова Большой Уссурийский?

— Документ находится на рассмотрении в правительстве РФ. Здесь очень важны две вещи. Первое — сделать качественное берегоукрепление, понимая, что в соответствующей федеральной целевой программе на все берегоукрепительные работы на всю страну денег выделено меньше, чем требуется одному острову Уссурийскому.

Это вопрос жизненной необходимости. Я напомню, в 2013 году на Дальнем Востоке было большое наводнение и остров был почти затоплен. Если мы берегоукрепление не сделаем, то мы и построить там ничего не сможем. А развивать остов Уссурийский необходимо. Поэтому мы работаем над решением этой задачи. Уверен, что найдем для частного инвестора такую финансовую модель, при которой ему будет выгодно сделать берегоукрепление за свой счет и реализовать бизнеспроекты, которые окупят вложения в такую инфраструктуру. Без решения проблемы берегоукрепления любые концепции будут висеть в воздухе, любые планы будут умозрительными.

Второе, и это следующий шаг, — для Хабаровского края очень важно создать грузопассажирский пункт пропуска на острове, потому что для предприятий Хабаровского края, имеющих торгово-экономические связи с Китаем, экспортирующих свою продукцию в КНР, это стало бы самым коротким «плечом», самым быстрым выходом на китайский рынок. Сейчас им приходится через Приморье грузы везти, а это еще плюс 200 километров, что создает неудобства и дополнительные финансовые расходы. Соответствующее поручение президента России о создании грузопассажирского пункта пропуска на острове Уссурийском уже есть, так что будем работать.

— Предусматривает ли концепция совместное с Китаем освоение острова, как это планировалось?

— Да, это предусмотрено, и переговоры мы такие проводим. Совместно с китайской стороной будет создана транспортная, энергетическая, коммуникационная инфраструктура. Большое внимание будет уделено развитию туризма на территории острова. Но если мы не решим вопрос с берегоукреплением, то все остальное бессмысленно.

— На сегодня Китай является наиболее активным иностранным инвестором на Дальнем Востоке. Ожидаете ли вы роста китайского капитала в регионе в следующем году?

— Да, ожидаем. Буквально на днях прошли переговоры правительства РФ с инвестором из Китая, подписано соглашение о строительстве целлюлозно-бумажного комбината, который в обязательном порядке, абсолютно точно, будет оснащен современными технологиями и отвечать всем экологическим требованиям. Любое новое предприятие на Дальнем Востоке и в целом в России может быть построено только с соблюдением экологического законодательства. Напомню, оно у нас одно из самых строгих в мире.

Китайские инвесторы будут строить ЦБК — это не просто деревообработка, а комбинат с глубокой переработкой, большим объемом добавленной стоимости. Более того, в подписанном соглашении зафиксировано, что ЦБК — это только первый этап, мы сразу договариваемся и о втором этапе реализации проекта. После ЦБК это создание мощностей предприятия полного цикла, чтобы и бумага, и картон тоже производились у нас и экспортировались в Китай. Это еще дополнительные рабочие места и налоги на Дальнем Востоке. Вложения в проект составят более 90 миллиардов рублей.

— Какие основные точки притяжения китайского бизнеса в регионе вы можете назвать?

— Глубокая переработка природных ресурсов, транспорт, логистика, сельское хозяйство, туризм.

Китайский бизнес открывает для себя Дальний Восток заново. Предприниматели из этой страны увидели, что те условия, которые создаются Россией для развития деловой среды, работают. В результате за два года резидентами ТОР и СВП стали 28 компаний с китайскими инвестициями. Объем инвестиций — 4 миллиарда долларов. Это составляет 7 процентов от общего капиталовложения в регион. Увеличился и масштаб совместных проектов. Здесь я имею в виду прежде всего развитие трансграничной инфраструктуры. Сегодня активно строятся два «моста дружбы» через реку Амур: Благовещенск — Хэйхэ и Нижнелененское — Тунцзян. На треть увеличился товарооборот между Дальним Востоком и КНР. За восемь месяцев текущего года он вплотную приблизился к 5 миллиардам долларов. Объем подписанных соглашений с китайскими компаниями на третьем Восточном экономическом форуме составил 5,5 миллиарда долларов.

— На последнем заседании правительственной комиссии по развитию Дальнего Востока обсуждалась его транспортная доступность. Что с планами по сооружению 15 пунктов пропуска на границе с Китаем?

— У Дальнего Востока очень протяженная граница с Китаем, это порядка 3 тысяч километров. Рядом находится огромный рынок, а современной трансграничной инфраструктуры не хватает. Модернизация 15 пунктов пропуска — это расшивка узкого места сотрудничества с КНР. Можно говорить о большом потенциале соседства, имея в виду, что китайская экономика, по мнениям разных экспертов, первая или вторая экономика мира. По паритету покупательской способности она считается первой, по валютному курсу — второй. Китайская экономика очень большая, да еще и растет на 6% каждый год, и по прогнозам еще продолжит свой рост. За этим стоит спрос, новые возможности, новые инвестиции. А у нас на Дальнем Востоке пунктов пропуска либо нет, либо не хватает, либо инфраструктуры нет, либо проходить границу нужно несколько часов.

Это бутылочное горлышко мешает реализации большого экономического и культурного потенциала соседства. Отсюда и необходимость строительства дополнительной инфраструктуры. Мосты надо строить, чтобы использовать этот потенциал. Пятнадцать основных пунктов пропуска необходимо модернизировать. И очень важно, что в протоколе совещания у премьер-министра все эти вопросы конкретно поименованы, сроки по ним указаны, когда они должны быть модернизированы и заработать полноценно.

Кроме того, Минвостокразвития предложило еще одну инициативу — на эти ключевые пункты пропуска распространить режим работы, который у нас установлен в Свободном порту Владивосток. Там пункты пропуска открыты семь дней в неделю и 24 часа в сутки. Можно предварительное декларирование грузов проходить, заранее уведомив, какой груз везешь. Тогда уже таможенные органы понимают, какая фура придет, это сразу им облегчает работу. Когда вместо множества контрольных органов на границе — единый. В Свободном порту Владивосток установлены предельные сроки прохождения таможни: 20 минут для автотранспортного средства и не более трех часов для морского судна.

И мы предлагаем распространить на остальные пункты уже успешно работающий больше года режим, режим, показавший, что так можно работать, и это облегчает внешнеэкономическое взаимодействие. Предлагаем двигаться шаг за шагом, сроки определить в горизонте год-два.

— Спрос на электронные визы на Дальний Восток довольно высок. Будет ли обсуждаться аналогичный механизм для россиян в Китае и других странах АТР?

— Да, востребованность есть, более 5 тысяч иностранцев уже в этом году оформили визу, и с каждым днем это число растет. Но здесь что первично? Наш интерес в том, чтобы на Дальнем Востоке было больше туристов, больше инвесторов могло приезжать и делать это максимально легко и удобно. Электронная виза в этом плане очень современный и удобный механизм. На сайте МИДа иностранец заполняет анкету и в течение четырех дней получает ответ по закону, а на самом деле — в течение дня. И если ответ положительный, больше ничего не надо — купить билет и прилететь во Владивосток. Это очень удобно для бизнесменов и для туристов, а контроль при этом сохраняется. Если видят органы наши нежелательную персону, то просто отказ будет в визе и все.

На Дальнем Востоке у нас сейчас 6,2 миллиона человек проживает. А рядом проживает миллиард человек. И мы заинтересованы в том, чтобы из этого миллиарда десятки миллионов состоятельных, которые тратят деньги на туризм, тратили их именно у нас. Лететь во Владивосток из Пекина около двух часов, из Токио, где 134 миллиона человек проживает, тоже час пятьдесят. И мы хотим, чтобы они к нам летали и тратили свои деньги у нас. Мы в этом заинтересованы.

Вместе с тем, мы ведем с партнерами переговоры, что есть такой жест доброй воли с нашей стороны. И руководство КНР недавно в ответ заявило, что они хотят упростить для жителей Благовещенска в рамках приграничного сотрудничества визовый режим. Кроме того, со следующего, 2018 года по электронной визе можно будет приехать на Сахалин и Камчатку, а затем по поручению президента страны упрощенный визовый режим будет действовать во всех международных аэропортах Дальнего Востока.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее о подготовленном Минвостокразвития плане реализации южнокорейской концепции «Девять мостов», к реализации которой планируется приступить в течение полугода?

— Такой план у нас есть. Мы передали его Сон Ен Гилю, председателю комитета по северному сотрудничеству, здесь хочу отметить, что такой комитет создан при президенте Республики Корея. В предложениях содержится детализация того, что можно делать по каждому из девяти направлений — девяти «мостов», в число которых входят развитие портовой инфраструктуры, судостроения, Северного морского пути, энергетики, сельского хозяйства и другие.

Мы договорились, что будем постоянно в формате видеоконференцсвязи обсуждать все эти вопросы. В рабочем порядке. Наши коллеги проинформировали нас, что они тщательно изучают наши предложения, отрабатывают их с органами власти Кореи и с корейским бизнесом. И до конца года мы готовим большое мероприятие по детальному обсуждению каждого пункта этих предложений с южнокорейскими партнерами.

Сам же конкретный план действий по увеличению торгового и инвестиционного сотрудничества с Республикой Корея на Дальнем Востоке России будет составлен на ближайшие четыре года. Мы планируем приурочить его презентацию к открытию в Сеуле представительства Агентства Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта, которое намечено на первый квартал 2018 года.

// РИА Новости