Корейцы на Дальнем Востоке: сталинские депортации, хабаровчанин Ким Чен Ир и пян-се

4 Окт 2016

В 153-ю годовщину начала переселения корейцев в Россию журналист Василий Авченко вспоминает историю «русско-корейской» диаспоры.

Судьба корейской диаспоры в России до сих пор не стала темой романов или же киноблокбастеров. И совершенно напрасно, убежден приморский журналист Василий Авченко. Как он считает, по своей драматичности история корейцев в «русском мире» сравнима с судьбами еврейского народа. О том, как корейцы «обрусели», а русские — «окореились», о Сталине и пян-се, а также о хабаровчанине Ким Чен Ире автор подготовил материал специально для РИА PrimaMedia.

«Часть их направилась от Посьета к озеру Ханка, а часть по льду Амурского залива к Владивостоку… Корейцы встали на колени и заявили, что они лучше умрут на русской земле, но не вернутся назад на родину». Так писал о переселении 1860-х Арсеньев. Добавляя, что корейцы (в отличие от китайцев) охотно перенимали русский образ жизни: крестились, носили русскую одежду, учились в русских школах, посещали храмы…

Тем не менее, для корейцев, попросивших русского подданства, новая родина сразу же стала не только матерью, но и мачехой. Власти увидели в мигрантах угрозу — сперва экономическую.

В подробном труде Елены Чернолуцкой «Принудительные миграции на советском Дальнем Востоке» (Дальнаука, 2011 год) говорится: вначале русская администрация помогала корейским мигрантам, но вскоре отношение изменилось — иммигранты захватывали казенные земли, не платили налогов. Регулировать растущую миграцию пробовал еще в 1867 году губернатор Приморской области Фуругельм, позже – его преемники.

То есть проблема нелегальной миграции стояла уже тогда, и власти пытались ее решать. Тот же Арсеньев – последовательный протекционист – писал в «Кратком военно-географическом и военно-статистическом очерке Уссурийского края» (1912 год): «Принимать… в русское подданство следует только тех…, которые действительно обрусеют и переменят свой образ жизни… Торопиться с колонизацией края иностранными подданными не следует».

В 1905-м Япония получила по итогам войны с Россией южный Сахалин, в 1910-м захватила Корею. Эта оккупация вызвала новую волну беженцев из Кореи в Приморье. Позже — накануне и во время Второй мировой – японцы массово повезут на Сахалин корейцев как рабочую силу.

Российские корейцы страдали от русско-японских трений. Уже в начале ХХ века в России говорили об опасности использования корейской диаспоры японцами в своих интересах, хотя в основном местные корейцы были настроены антияпонски. Арсеньев пишет: принудительные выселения корейцев из Южно-Уссурийского края генерал-губернатор Унтербергер производил уже в 1906-1910 гг.

И японская угроза, и корейский вопрос по наследству достались советской власти. В 1932 году под боком у Приморья возникло прояпонское государство Маньчжоу-го. В 1938-м случится Хасан, в 1939-м — Халхин-Гол; Япония вела себя в Азии столь же активно, как Германия в Европе и, кажется, только чудом не открыла в 1941-м свой второй фронт.

От той грозовой атмосферы сильнее всего пострадали опять-таки советские корейцы: опасаясь, что они станут японской «пятой колонной», власти выслали их с Дальнего Востока в Среднюю Азию.

К 1926 году корейцы составляли четверть населения Приморья, в ряде районов были национальным большинством. Отмечались случаи шпионажа в пользу Японии (интервенты, напомним, ушли из Владивостока только в 1922-м). Обстановка была тревожной, и поначалу корейцев пытались переселять из приграничных районов вглубь региона. В 1937-м решили выселить из Приамурья и Приморья всех. Чернолуцкая указывает: переселяемым выплачивали зарплату и выходное пособие, разрешали брать имущество, инвентарь и живность, «желающим выехать за границу чинить какие-либо препятствия запрещалось».

В сентябре-октябре 1937 года в Казахскую и Узбекскую ССР переселили 171 тысячу человек. Перепись 1939 года зафиксировала на Дальнем Востоке лишь 246 корейцев.

В 1945-м СССР и США, победив Японию, вернули корейцам Корею, но единой она уже не стала — так и живет, когда-то разделенная по 38-й параллели на зоны советского и американского влияния. Обратно из Средней Азии на Дальний Восток корейцев никто уже централизованно не возвращал. Корейцы, привезенные на Сахалин японцами, в основном там и остались. Вот почему именно на Сахалине их и сегодня больше всего – а не в Приморье, например. Ирония истории: у нас сегодня куда больше рабочих-среднеазиатов, тогда как многие потомки высланных в Среднюю Азию корейцев так и остались там — за пределами нынешней России.

«Мы потеряли приморских корейцев. Они до сих пор хотят вернуться, но я помню письмо замминистра экономического развития Дмитриева, в котором говорилось: переселение российских корейцев в Приморье с политической точки зрения нежелательно», — вспоминал на недавнем круглом столе экс-начальник краевой миграционной службы Сергей Пушкарев.

С японцами у нас было две войны, интервенция и Хасан с Халхин-Голом. С китайцами — конфликт на КВЖД и Даманский, не считая «манзовской войны» и других хунхузских историй. А вот с корейцами – ничего подобного, хотя Корея и Россия граничат, что, казалось бы, само по себе создает почву для конфликтов.

Тем не менее многие наши дальневосточные войны (полузабытые, к сожалению) так или иначе связаны с Кореей. Навскидку — несколько эпизодов.

Крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» шли на последний бой из порта Чемульпо (это Инчхон, всем известный ныне сеульский аэропорт).

Будущий первый лидер КНДР Ким Ир Сен, партизанивший против японцев, в 1940-м перешел в СССР и возглавил «корейский батальон», а через несколько лет — северокорейское государство.

В 1942-м у капитана Кима в селе Вятском Хабаровского края родился сын Юра – будущий Ким Чен Ир (в КНДР официальной стала другая версия – о рождении любимого руководителя в партизанском лагере на склоне священной горы Пэкту).

В начале 50-х в небе воюющей Кореи впервые схлестнулись на реактивных «МиГах» и «Сейбрах» вчерашние союзники — СССР и США.

Да и сейчас во время очередного «ядерного обострения на Корейском полуострове» мы нет-нет да слышим об учениях в Хасанском районе с развертыванием палаточных лагерей для беженцев из КНДР.

На карте Приморья были «корейские» топонимы, но в 1972-м их вымарали, безжалостно зачищая после Даманского нерусские названия. Корейская Каменка стала Старой Каменкой, два Корейских мыса — Новгородским и Рязанским. Улица Корейская во Владивостоке еще раньше стала Пограничной, а название «Корейка» (жилой район на Первой Речке) помнят разве что старожилы.

В безбашенно-бесшабашные 90-е нас спасали не только китайские шмотки и японские тачки, но и корейские продукты, украшенные непонятными, но такими близкими буквами с характерными кружочками. Уже стали культурными феноменами майонез «Оттоги», шпатлевка «Террако» (особенно ведра из-под нее), «Доширак» (была идея поставить во Владивостоке этой лапше памятник), «Чокопай», «Милкис»… А папоротник и кимчи? А Гришковец, съевший на острове Русском собаку? А пян-се — национальный владивостокский фаст-фуд, придуманный сахалинскими корейцами из Холмска?

У нас теперь целая армия русских корейцев – красивого и талантливого народа. Уже кажется русской фамилия Ким – тут и бард Юлий Ким, и прозаик Анатолий Ким, и даже создатель платежной системы Qiwi Борис Ким. Георгий Ким и Сергей Огай возглавляют оба «гражданских» морских вуза Владивостока. Виктор Ан — звезда сочинской олимпиады — показал современный ремейк «добровольного переселения» (и если уж говорить о спорте, то есть еще Нелли Ким, Костя Цзю…).

В 1937-м был выслан с Дальнего Востока в Казахстан Цой Сын Дюн (Максим Максимович Цой). Там у него вскоре родился сын Роберт, а в 1962-м в Ленинграде у инженера Роберта и его жены Валентины Гусевой появился сын Виктор. В текстах группы «Кино» присутствуют явные дальневосточные мотивы — и «странное место Камчатка», и троллейбус, идущий на восток, и сосны на морском берегу. Пусть нам говорят, что «Камчатка» – это кочегарка, а сосны у моря Цой видел в Прибалтике; мы-то знаем, что он – наш. Вот и песня «Я объявляю свой дом безъядерной зоной», когда-то представлявшаяся предсказанием Чернобыля, теперь кажется пророчеством о «ядерной проблеме Корейского полуострова».

ФОТО: Корейская свадьба во Владивостоке, 1897 год. сайт «Старый Владивосток».